ВЕРХОВНЫЙ СУДЕБНЫЙ ОРГАН РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
УСТАНОВЛЕНИЕ
от 29 июля 2012 г. N 23-КГ17-15
Судейская коллегия гражданских дел Верховного Судебного Органа Р. Ф. в составе начальствующего Горюнова В.В.,
судейских юристов Жуковой Л.М., Рокотова В.В. разобрала в публичном судебном процессе заявление, поданное от Жарова А.А. о реконструкции периода для принятия наследства, провозглашении наследователя получившим передаваемые материальные ценности и закреплении собственнических прерогатив на передаваемое имущественное владение в рамках надзирающей жалобы Соколенко Е.В., адвоката по наследственным делам Локтевой Л.А., на вердикт Октябрьского районного судебного органа по Краснодару от 27 ноября 2011 г. и определительное решение судейской коллегии гражданских дел Краснодарского краевого судебного органа от 27 декабря 2011 г.
На основе доклада судебного юриста Верховного Судебного Органа Р. Ф. Горюнова В.В., Судейская коллегия гражданских дел Верховного Судебного Органа Рос. Фед.
устанавливает:
Жаров А.А., направляя указанное судебное заявление, упоминал, что его мать Локтева Л.А. с 03 марта 1973 г. состояла в брачном отношении с Локтевым В.Д. За соответствующий период ими были получены в полную собственность объект недвижимости (квартира), размещающаяся по адресу г. <...>, участок земли, чьё местоположение <...>, автотранспортное средство <...> г.в., официальный регистрационный знак <...>. 02 мая 2010 г. Локтева Л.А. скончалась. С обращением о вступлении в наследство Жаров А.А. никуда не обратился. 24 мая 2011 г. закончил свои дни Локтев В.Д. Податель судебного заявления добивался, чтобы пропущенный им стандартный срок наследования после кончины Локтевой Л.А. был бы реконструирован, а его самого провозгласили бы вступившим в правопреемство, в отношении половины наследственных ценностей.
В заключении Октябрьского районного судебного органа Краснодарского региона от 27 ноября 2011 г., которое не было сочтено полагающимся к пересмотру в определении судейской коллегии гражданских дел Краснодарского краевого судебного органа от 27 декабря 2011 г., ключевые запросы Жарова А.А. провозглашены нуждающимися в удовлетворении.
В кассирующем заявлении выдвинуто требование о ее переводе (вместе с прежним процессом) для исследования Судейской коллегией гражданских дел Верховного Судебного Органа Российской Федерации и признании недействительными ранее вынесенных в рамках ведения процесса нижестоящими судебными органами вердиктов.
Определение судебного юриста Верховного Судебного Органа Рос. Фед. от 30 июня 2012 г. кассирующее заявление (вместе с процессуальными материалами) перемещены для изучения в судебном порядке Судейской коллегией гражданских дел Верховного Судебного Органа Рос. Фед.
Обследовав представленные процессуальные материалы и резоны, включённые в кассирующую жалобу, Судейская коллегия гражданских дел Верховного Судебного Органа Рос. Фед. полагает, что присутствуют действительные основания, подразумеваемые триста восемьдесят седьмой гражданско-процессуальной статьёй Рос. Фед., которые позволяют отменить в кассирующем порядке вердикты нижестоящих судебных органов.
Как вытекает из триста восемьдесят седьмой гражданско-правовой статьи Рос. Фед., в качестве действительных оснований при упразднении или корректировке вердиктных установлений по схеме кассирования выступают фундаментальные отклонения от норм, содержашихся в материальном праве, без ликвидации каковых не представляется возможным восстановить права и законные интересы, защитить их (будь то интересы частных лиц или публичные).
Судебным органом было выяснено (что подтверждено и процессуальным материалом), что начиная с 27 февраля 1973 г. Локтева В.А. числилась в зарегистрированном официальном браке с Локтевым В.Д.
25 октября 1993 г. Локтев В.Д. при согласии Локтев В. А. стал собственником (на основе приватизационной процедуры) жилой недвижимости по адресу г. <...>.
02 мая 2010 г. Локтева Л.А. переменила миры. После этого Жаров А.А. и Локтев В.Д., с заявками о принятии наследства не обращались.
19 мая 2011 г. завершил свой жизненный путь Локтев В.Д.
После смерти Локтева В.Д. к удостоверяющему юристу с письменным обращением о принятии наследственной собственности направились Жаров А.А. и Соколенко Л.А.
При разборе возникшего спора, принимая вердикт в смысле удовлетворения претензий Жарова А.А. основывалась на том, что имущество, принадлежность которого оспаривается, по смыслу действующих законов относится к совместно полученному супругами Локтевыми за период нахождения в брачном отношении, выступало предметом их совместного полномочного владения и потому следует добавлять его к наследуемой массе в объёме половинной части после кончины каждого из означенных супругов.
Изучив этот вывод, судейская коллегия гражданских дел Краснодарского краевого судебного органа, сочла его правомочным, а потому сохранившая и решение в неизменном виде.
Однако же, высшая судейская коллегия России считает, что изложенные установления судебных органов выработаны в противоречии с действующими материальным и процессуальным регламентами. В частности, для несогласия с ними присутствуют таковые основания.
Как следует из первого параграфа тридцать шестой статьи российского кодекса о семье, та собственность, каковая принадлежала любому из супругов до наступления брачных отношений, переданная во время их действия в порядке дарования, в порядке получения наследственных имуществ, а равно и в ходе всякой безвозмездной сделки вообще, является исключительно частной собственностью.
Посему, приватизированная (а значит, полученная по безвозмездной схеме) Локтевым В.Д. жилая площадь не может быть по смыслу закона включаема в наследуемую собственнность, остающуюся после окончания жизни Локтевой Л.А., ввиду того, что последняя не принимала фактического участия в приватизировании квартиры.
Утверждение судебного органа о том, что мать подателя заявления в суд Локтева Л.А. обладала правом претендовать на 1/2 долю квартиры <...> по адресу: г. <...>, ввиду того, что означенная жилая площадь оказалась полученной Локтевым В.Д. в противоречии с законодательными положениями, без учитывания её законных интересов в качестве совместно проживающей односемейницы, не соответствует нормам российского права. При разборе обстоятельств процесса обнаружилось, что Локтева Л.А. давала личную санкцию на приватизирование квартиры, от непосредственного участия в таковой процедуре при этом самоустранилась, а посему правомочиями на соответствующую недвижимость не располагала. Иначе говоря, так как фрагментов в оспариваемых квадратных метрах к моменту своей кончины Локтева Л.А. на законных основаниях не имела в собственности, то эта «доля» не может быть включаемой в наследственные массы.
Дополнительно необходимо учесть ещё тот факт, что прижизненно Локтева Л.А. не опровергла договор о приватизировании, попыток его упразднения не предпринимала. Следовательно, и с этой стороны говорить о возникновении её прав собственности не представляется возможным.
Кроме того, недопустимым согласно действующему праву является и вывод судебного органа по поводу того, что ввиду участия Локтева В.Д. в приватизировании квартиры, он не обладал возможностью приватизирования также и земельного участка. Отсылка к одиннадцатой статье закона о приватизации, а точнее – к положению её, предусматривающему возможность лишь однократного бесплатного приватизирования жилых помещений, взятых из гос. и муниц. жилищных фондов социальной категории, также не может быть признана правомочной. Земельные участки с точки зрения права, не могут быть приравниваемы к жилым помещениям, в том числе – состоящим в гос. и муниц. жилых фондах квартирам, а потому к ним соответственные нормы не приложимы.
Вынося вердикт относительно спора и оценивая часть недвижимости, причитающейся Жарову А.А. по отношению к общему объёму наследуемого имущества в количестве половины от того, что было совместно нажито супругами Локтевыми за период действия брачных отношений, судебный орган проигнорировал то обстоятельство, что Локтевой А.А. наследовали два человека, и только в том объёме, который содержала её личная часть.
К Локтеву В.Д. после кончины такового Жаров А.А. выступал наследователем всего лишь седьмой очерёдности, присутствовали более ранние наследователи, в том числе и Соколенко Л.А.
Далее, восстанавливая для Жарова А.А. срок, когда тот мог претендовать на наследство, суд не указал в своём приговоре основательную причину такой реконструкции периода наследования, которая, очевидно, не была сообщена Жаровым А.А. При этом, первый параграф тысяча сто пятьдесят пятой гражданской статьи России говорит, что судебные органы могут восстановить положенные для претензий на наследство сроки лишь в том варианте, когда наследователи не располагали сведениями о разворачивании наследства, или же располагали – но не имели объективной возможности вступить в правоотношения. Жаров А.А., однако, о кончине Локтевой Л.А. был прекрасно осведомлён, принимал личное участие в похоронах, но в наследственные права не вступал.
Кассирующая жалоба при рассмотрении её судебным органом получила весьма странную оценку. Было указано, что Жаров А.А. фактически принял наследуемую собственность – охранял её, оплачивал необходимые налоги и платежи за коммунальные услуги. Это в корне расходится с мотивировкой оставленного в неизменном виде первого вердикта, которая исходит из пропуска сроков вхождения в правопреемство.
Таким образом, намерение восстановить наследовательный срок и признать себя фактическим владельцем имущества со стороны Жарова А.А. носит признаки неприкрытого логического антагонизма.
Более того, судейская коллегия гражданских дел Краснодарского краевого судебного органа проявила халатность и отмахнулась от того обстоятельства, что фактическое вхождение в наследование Жарова А.А. ничем не доказано. Представленные для рассмотрения квитанции и счета организаций, оказывающих жилищно-коммунальные услуги, относятся к периоду, выходящему за пределы полугодового времени для принятия наследства. Выплата средств, предназначенных для организации погребальной процедуры не признаётся законом в качестве признака действительного наследования.
Вышеизложенные дефекты в применении первым и кассирующим судебным органами материальных и процессуальных норм носят фундаментальный характер, исправление их без полной отмены вердиктов невозможно.
А оттого, судейская коллегия гражданских дел, опираясь на 387-ю, 388-ю и 390-ю гражданские статьи Р.Ф, определяет:
вердикт Октябрьского районного судебного органа г. Краснодара от 27 ноября 2011 г. и установление судебной коллегии гражданских дел Краснодарского краевого судебного органа от 27 декабря 2011 г. считать отменённым, перевести процесс на новый разбор в судебный орган первой инстанции.